Вадим Перельман – известный в Голливуде режиссер, сценарист и продюсер. Родился и вырос в Киеве, живет в США и Канаде.
Видео дня
В интервью OBOZ.UA Вадим Перельман признался, что всегда хотел получить украинский паспорт, а также рассказал о своих многочисленных визитах в Киев. Режиссер объяснил, почему россияне считали его своим режиссером, но сейчас им уже «не гордятся».
– Вадим, когда вы последний раз приезжали в Киев?
– Я много раз бывал в Киеве с того времени, как мы с мамой уехали. Крайний раз – в конце 2021 года. В сентябре или октябре, я помню, было очень тепло. Успел побывать, мне кажется, везде. Как всегда, обязательно хожу на кладбище к папе. К бабушкам и дедушкам на Байковое. Много гуляю по городу. Друзья возили меня, показывали что-то из того, что еще не видел, ведь город меняется. Сейчас я вспомню, какая была причина визита в Киев в тот раз. Были какие-то дела… О, я приехал получить свидетельство о рождении. В какой-то момент задумался об украинском паспорте. Надо сказать, что я всегда хотел иметь этот документ. И это был один из шагов к этому. Копию свидетельства я получил тогда, оно у меня есть.
– Что вас тянет и тянет сюда?
– Ну вот мы сейчас с вами разговариваем, а я смотрю на каштан – лежит передо мной на письменном столе. Я привез его из Киева. Меня действительно тянет в родной город – все время и всегда. Это мой любимый город – так было и будет. И я надеюсь, что еще приеду в Киев не раз. Так сложилось, что никого из родственников у меня там уже нет. Друзья? Многие уехали. Когда приезжаю, живу на съемных квартирах.
– Позвольте заглянуть за кулисы вашей работы. Интересно, известные актеры, которые в свое время у вас снимались и снимаются, стали вам друзьями или такие истории случаются в Голливуде не так часто?
– Почему же, бывает. Знакомство с актерами обычно происходит так: им через агентов предлагают роли продюсеры. Затем очень часто звучит предложение: «Было бы классно поговорить с Вадимом». Сейчас уже практически никто не встречается лично, потому что все живут в разных городах. Выходим на Zoom, разговариваем. И если чувствуем, что отзывается беседа, – все. Мы начинаем вместе работать. Затем так случается, что хорошие рабочие отношения переносятся в обычную жизнь. Я не могу сказать, что дружу, например, с Умой Турман, но Бен Кингсли – мой друг (лауреат премии «Оскар», двух премий BAFTA, двух премий «Золотой глобус», «Грэмми», Премии Гильдии киноактеров США. – Ред.).
– Не жалеете, что в свое время не сняли фильм с Анджелиной Джоли? (Планировалось, что актриса снимется в экранизации романа Айн Рэнд «Атлант расправил плечи», однако Перельман отказался от этой работы. Как объяснял режиссер, ему не понравился сценарий, который он сам и написал: «И не то чтобы я плохо его написал, но не был вдохновлен характерами. В романе они плоские, созданы только для того, чтобы звучали определенные идеологические выкладки. – Ред.)
– Нет, совсем не жалею. Знаете, я вообще стараюсь не оглядываться назад и ни о чем из прошлого не сожалею. Нужно быть больше прагматиком, как мне кажется, и верить в то, что все у тебя будет хорошо в будущем. Может быть, раньше я и говорил, что сожалею о том, что не снял тот фильм, но сейчас, поверьте, думаю совершенно иначе. Я все сделал правильно.
– Видели ли вы фильм «Анора», который стал триумфатором премии «Оскар», но был многими принят неоднозначно из-за того, что в американской картине снялся российский актер? На ваш взгляд, достойна ли картина пяти «Оскаров», которые получила?
– Вы знаете, я не видел фильм, но знаком с людьми, которые его делали. Пока не смотрел картину, она лежит у меня в стопочке того, чем планирую заняться в ближайшее время. Я свой фильм вот только закончил, потому какое-то время было не до работ других. Заслуженно ли получил фильм столько статуэток? Честно говоря, я рад тому, что независимое кино получает столько призов. Это очень хороший знак и для меня как режиссера, потому что сейчас я работаю именно над такой картиной.
– Расскажите о вашем фильме (Вадим Перельман закончил работу над картиной «Фанатик», в главных ролях которой снялись дважды претендент на премию «Оскар» Джим Хонсу и обладатель «Золотого глобуса» Коди Смит-Макфи. – Ред.)
– Это триллер о водителе небольшого, так называемого перронного автобуса, который возит людей в аэропорт и обратно. Однажды он подбирает парня, который оказывается не тем, за кого себя выдает. Дальше уже не буду спойлерить. Что происходит и как происходит – все можно будет увидеть в фильме. Мне кажется, что у нас получилось, картина держит внимание от начала до конца, как положено во всех хороших фильмах этого жанра. Картина уникальна еще и тем, что все действия происходят в автобусе. Почти весь фильм – в этом маленьком пространстве.
– Скажите, почему россияне пишут, что вы российский режиссер?
– Гордятся, наверное (смеется). Не знаю, почему меня привязали к этой стране. В Канаде пишут, что я канадский режиссер. Каким я себя лично считаю? Украинским режиссером. А в России – и съемки были, и друзья – много чего было там. Но все это полетело в тартарары – я отказался от всякого сотрудничества в начале войны. Они еще какое-то время писали-звонили, а потом все стихло, не просят больше о совместной работе. И не думаю, честно говоря, что уже гордятся даже (улыбается).
В феврале 2022 года я сделал свою позицию публичной, потому чего уже там меня звать? (Перельман на своей странице в Facebook написал: «Лютая ненависть комком в горле. Моя родная страна с лучшими людьми в мире, которую лживые, циничные упыри и воры сейчас бомбят. А их рабы ворчат здесь про ипотеки и как стремно им теперь будет на курортах. Или несут ахинею про восемь лет, подсказанную им суфлерами на госканалах. Стыд!» – Ред.).
– В ваших фильмах в свое время снимались известные российские актеры. Например, в «Пепле» – Евгений Миронов и Владимир Машков. Кто-то писал вам после вторжения?
– Ну, некоторые из них, как известно, стали после ярыми путинистами, но это разговор для отдельного интервью. Нет, никто мне не писал, все запрятались в свои норки. А потом начали вылезать и машут хвостом Путину. Знаете, когда я там работал, все знали, что я из Киева. И никаких проблем не было, поверьте, ничего такого. Это уже потом пропаганда включилась, и началось. Мое убеждение: никто против киевлян войной не шел, они шли против мифических нацистов и бандеровцев, потому что им это вдолбили в головы с помощью телевизора.
– Вадим, видели ли вы недавнее обращение президента Дональда Трампа к конгрессу, в котором он заявил, что Украина должна приступить к мирным переговорам с Россией? У вас были предчувствия до этого, что наша страна стремительно теряет главного союзника?
– Нет, ничего такого не было. Я не смотрел выступление вживую, пересмотрел уже в записи. Мои впечатления? Комментировать все это сложно. Самое основное, что мне хочется сказать: мы многое не знаем из того, что происходит. У нас нет возможности заглянуть за кулисы. Все что-то предполагают, пытаются угадать, и, надо сказать, некоторым это удается. Но все же многие ошибаются. И я не хочу быть человеком, который всего лишь предполагает. Я видел то, что видели все. Конечно, это стремно, неприятно. Но во что это в итоге выльется – не владею такой информацией. Повторюсь, всей картины того, что происходит за закрытыми дверьми, мы не знаем, потому многого не можем понять. Конечно, я болею за одну сторону, а там посмотрим.
– В своих интервью рассказывали, что именно вы были инициатором выезда за границу, мама сомневалась в целесообразности этого шага. И именно вы, будучи подростком, стали на какое-то время кормильцем семьи – заправляли машины на бензоколонках, мыли посуду в кафе, продавали цветы, работали барменом. Тяжело было?
– Я был единственным мужчиной, который остался в семье, потому для меня все это было само собой разумеющимся. (После паузы) И мне было нетяжело. Мама время от времени вспоминает об этом, благодарит. Думала ли она, что мы вернемся обратно? Куда? В Советский Союз? Нет, никто из нас не хотел туда вернуться. А когда Украина стала независимой – мы обросли уже жизнью там. И потом, приезжать, касаться с нежностью своего прошлого – это одно, а полностью менять свою жизнь в который раз – согласитесь, другое.
У меня есть друзья, которые остались там, а также общаюсь с теми, кто уехал по каким-то причинам недавно. И не обязательно это связано с войной. Признаюсь, многие из них намекают, что не вернутся. Почему-то мне становится очень грустно, когда слышу это.
– Что сейчас говорит вам мама?
– Так сложилось, что ныне она пребывает в госпитале. Я специально приехал в канадский город, где она находится. Хожу к ней каждый день. Говорит: «Спасибо, что пришел, ты очень радуешь меня».
– В одном из интервью вы как-то сказали, что вы очень сентиментальный человек: «Плачу везде, где только можно».
– Нет, я могу расплакаться там, где нужно (смеется). Я не настолько чувственный и слезливый, как может показаться. Больше все же руководствуюсь разумом, а не чувствами и эмоциями.
– А где нужно?
– Где люди хотят, чтобы плакал, вот так отвечу. И если хочешь сделать им приятное, ты плачешь (улыбается). Такие моменты могут быть и в работе – в кино, и в личных отношениях – везде. Когда последний раз плакал? Не знаю, не могу сейчас вспомнить. Видимо, это было давно.
Также читайте на OBOZ.UA интервью с актером-воином Дмитрием Совой – о новом месте службы в ВСУ, крутом тесте-военном и родном брате – тоже известном артисте.
